• Головна
  • В гостях на АКХЗ побывал журналист «Вести. Репортёр» Глеб Простаков (фото, видео)
10:23, 22 грудня 2014 р.

В гостях на АКХЗ побывал журналист «Вести. Репортёр» Глеб Простаков (фото, видео)

Донбасс разделен на части линией фронта. Противоборствующие стороны запускают друг в друга мины, ракеты, расстреливают противника из гранатометов. Но под иссеченным смертоносным металлом небом все еще живут и работают люди, движутся железнодорожные составы с углем, коксом и рудой.

Эти люди восстанавливают разрушенные участки железной дороги и разорванные в клочья линии электропередач, сваривают, склеивают и свинчивают промышленное тело Донбасса. «Репортер» отправился в Авдеевку, чтобы понять, как выживает экономика региона в условиях войны.

– Лезем под стол, — скомандовал Муса Магодмедов. — Я не шучу.

Минуту назад мы сидели в ресторане «Бревно», единственном работающем в городе заведении общепита. Теперь мы здесь лежим. Благо полы теплые, с подогревом. Услышав приглушенную канонаду взрывов где-то вдалеке, считаю про себя: «Раз, два, три, четыре, пять». На «пять» звук, кратно усилившись, слышится где-то рядом. Завывает сирена автомобиля, в кармане чьей-то куртки срабатывает обратная сигнализация. Лампочка в комнате мигает два раза. От очередного взрыва вздрагивает массивная деревянная дверь бревенчатого домика.

— Совсем близко, — почему-то шепотом произносит Муса. — 200–300 метров от нас. Нехорошо это.

Лампочка мигает в третий раз, свет гаснет. Позже выяснится, что в этот момент обрубились две из четырех высоковольтных линий, питающих Авдеевский коксохим. Говорить не хочется, все слова кажутся неуместными. Если вдруг пасьянс падающих снарядов разложится не в нашу пользу, не хотелось бы, чтоб последними словами стала неудачная шутка или нервический смешок. Уж лучше так, в тишине…

Через 15 минут взрывы стихают. Мы все еще лежим на полу, когда входит официантка с фонариком:

— Простите, счет распечатать не могу, сами понимаете. С вас…

Мы приехали в город накануне очередных трехсторонних переговоров в Минске и ожидаемого в связи с этим перемирия. К перемирию готовятся своеобразно — весь день усиленно работает артиллерия: снаряды летят в сторону Донецка и обратно. Такое впечатление, что перед объявленным днем тишины противники решили расстрелять все имеющиеся у них боеприпасы. Это не тактика и не стратегия — чистые эмоции.

Мы застали самый мощный обстрел Авдеевки с момента ее освобождения летом этого года. В этот день в городе погибли двое и были ранены 16 человек. Нас встречает гендиректор Авдеевского коксохима Муса Магомедов, которому «повезло» здесь работать в критический момент истории предприятия.

— Когда очень сильно стреляют, ты сжимаешься, сжимаешься, сжимаешься, превращаешься в эмбрион и думаешь: «Хоть бы все это закончилось». А когда совсем рядом приземляется — в голове одно: «Только б не в меня». Тут заканчивается нормальная жизнь и начинается жизнь на уровне инстинктов, — описывает свои ощущения Муса.
В гостях на АКХЗ побывал журналист «Вести. Репортёр» Глеб Простаков (фото) - фото 1

За последние полгода Авдеевский коксохим обстреливался более 70 раз

Обратно в Гагаи

Авдеевку называют спальным районом Донецка, до него отсюда полчаса езды на автобусе. Когда-то городок даже хотели присоединить к областному центру, но местная власть все же отстояла его управленческую и бюджетную самостоятельность. Общественный транспорт в донецком направлении из Авдеевки сейчас не ходит — опасно. Люди добираются в Донецк объездными дорогами, а весь путь вместо 30–40 минут занимает пять-шесть часов.

Авдеевка находится в Украине, а Донецк — в самопровозглашенной ДНР. Почти все близлежащие села обезлюдели, а некоторых из них, например поселка Опытное, больше не существует — обстрелы стерли их с лица земли. Всего 10 километрах от Авдеевки расположен печально известный донецкий аэропорт. А названия соседних населенных пунктов — Ясиноватая, Пески, Спартак — ассоциируются ежедневными фронтовыми сводками в новостях.

Одно из старейших поселений Донбасса, некогда хлебопашеская Авдеевка преобразилась в начале 1960-х годов прошлого столетия. Стремительно набирающая обороты советская металлургия нуждалась в коксе. Многие комбинаты имели собственное коксохимическое производство, но сырья все равно не хватало. Удачно расположенный вблизи шахт Авдеевский коксохимический завод должен был решить эту проблему. Поселок вокруг завода быстро разрастался, и к 1990 году достиг таких размеров, что ему присвоили статус города. Города коксохимиков. Процесс трансформации мышления местных жителей в эпоху индустриализации описал в своем романе «Гагаи» уроженец Авдеевки Александр Чепижный. Там и подвиг, и проверенный коммунист, и Бандера, и борьба с фашизмом, и все те мыслительные штампы — правильные и не очень, — что заложены в генетический код людей донецкого сорта.

До недавнего времени предприятие было главным источником жизни для Авдеевки. Оно давало свыше 60% налоговых поступлений в городской бюджет, с заводом так или иначе был связан каждый третий местный житель. Горожане зависели от поставок тепла, которое есть побочный продукт функционирования коксохима. Все это обычный симбиоз, свойственный моногородам. В 2014 году война и стремительная деиндустриализация Донбасса повернули время вспять. История вот-вот повернется вспять, и Авдеевка начнет превращаться обратно в Гагаи.

Но цена вопроса даже выше, чем судьба донецкого пригорода, — остановка коксохима грозит последствиями в масштабах всей страны. Без кокса взвоют промышленные гиганты Мариуполя «Азовсталь» и ММК им. Ильича, себестоимость украинской стали подскочит, что сделает ее неконкурентоспособной на внешних рынках. И скорее рано, чем поздно, отрасль, дающая львиную долю экспортной выручки Украины, придет в окончательный упадок.
В гостях на АКХЗ побывал журналист «Вести. Репортёр» Глеб Простаков (фото) - фото 2

Сотрудники завода, живущие не в Авдеевке, вынуждены работать, есть и спать прямо на территории предприятия

Надо бояться

— Когда я решил уехать из дома в Махачкале, у мамы было только два условия, — вспоминает Муса Магомедов. — Первое — школа с золотой медалью, его я выполнил. Второе — в городе, куда я собрался, должен быть кто-то из наших родственников, чтобы за мной присматривать. Таких городов было три: Москва, Киев и Донецк. В Москве — муравейник из людей, это было не по мне. В Киеве тогда бабахнул Чернобыль. Оставался Донецк.

— Не жалеете о своем решении?

— Были случаи, когда я уезжал из Авдеевки, отсиживался несколько дней в другом городе, задаваясь вопросом: возвращаться или нет? Я люблю экстрим. Парашютный спорт, альпинизм, горные лыжи — все это по мне. Но такого адреналина, какой я получаю здесь, в Авдеевке, я не искал — у меня дети и планы на жизнь. И все же я не жалею.

— Местные привыкли к регулярным обстрелам. Это неправильно, надо бояться, — размышляет Муса. — Только страх заставляет быть осторожным. За полгода обстрелов в Авдеевке погибли 30 и ранены около 200 человек. В городе нет регулярного военного контингента, но есть два блокпоста: один на въезде в город, еще один — в самом центре. Просили военных их перенести — ни в какую. Говорят: «Как только выйдем в поле, нас тут же расстреляют». Их тоже можно понять, но городу от этого не легче. Бывает, поставят артиллерийскую установку за 200 метров от заводского забора и шмаляют по ДНР. А потом прилетает обратка с той стороны — военных уже нет, а заводу и городу достается. За все время к нам на завод прилетело почти 70 снарядов. Устали считать.

— Что если завтра линия фронта сдвинется и здесь будет ДНР?

— Лично я в ДНР жить не хочу. Хотя многие мои коллеги живут и работают на той стороне. Но мои желания второстепенны. Возможно, придется наступить на горло своей песне и просто делать работу.
В гостях на АКХЗ побывал журналист «Вести. Репортёр» Глеб Простаков (фото) - фото 3 

Коксовые батареи разогревают до температуры 1000 °С. И остывать они не должны

Усталость батарей

Завод работает под звуки грома, который не прольет дождя. История выживания — это история ремонтов. То железнодорожное полотно взорвут, то линия электропередачи выйдет из строя. Предприятие критически зависит от поставок углей железнодорожным транспортом, в пустые вагоны сваливается конечный продукт — кокс, который затем идет в Енакиево и Мариуполь. Другой важнейший компонент — электричество, которое разогревает коксовые батареи.

— Однажды наши ремонтники неделю потратили на то, чтобы найти и отремонтировать повреждения высоковольтных линий, — вспоминает Муса Магомедов. — В 17:30 они закончили ремонт, а в 18:10 снарядом снова вырубило электросеть. «Сегодня по домам, отсыпаемся, а завтра снова восстанавливаем», — сказал я им. Так и живем.

Коксовые батареи могут быть или горячими, или мертвыми. Учебники говорят: если температура внутри батареи опустится ниже 900°С, начнутся необратимые процессы разрушения огнеупоров, из которых она выложена. С конца июля по конец августа завод простаивал. В ходе боев за освобождение Авдеевки была нарушена работа всех четырех высоковольтных линий. Батареи с невыданным коксом начали остывать, счет шел на часы. Решено было перевести их на обогрев газом, чего раньше никто не делал. На все про все ушло два дня. За это время батареи остыли до 700°С, что значительно ниже нормы. Но все же они устояли, и завод удалось перевести в режим «горячей консервации».

— За полгода работы в Авдеевке я узнал о коксохимии больше, чем за предыдущие 10 лет. То, что раньше считалось невозможным, проверено опытным путем. У нас каждый день нештатная ситуация, все решения — сплошная импровизация. Впору писать новые главы в учебник по теории коксохимических процессов, — шутит Муса.

После вчерашнего обстрела Авдеевский коксохим, работу которого до этого поддерживал один резервный газовый котел, вынужден был подключить второй котел. Для функционирования предприятия достаточно было и одной установки, но при условии отключения города от тепла.

— Ежедневно работа второго газового котла сжигает топлива на миллион гривен. Но разве я могу отключить город от тепла? — вопрошает Муса. — Ответ однозначный.

Во время нашего разговора в кабинет влетает Руслан Колесов, директор АКХЗ по транспорту. Его отчет звучит как военный доклад: из-за обстрелов машина отказалась ехать туда-то, уголь пока не доставили, порожняка нет. Такие-то материалы ночью везти не хотят — опасно. На взорванные пути отправлен поезд-укладчик. Для полноты картины не хватает только кителя, погон и бункера вместо директорского кабинета.

Роль транспортников в военных условиях критически возросла. Они ищут повреждения, договариваются
о безопасных коридорах с обеими воюющими сторонами, доставляют ремонтные бригады и эвакуируют их в моменты опасности. Многие делают несвойственную им работу. Мне рассказали историю начальника отдела логистики «Метинвеста» Рыбалкина. Когда его брали на работу, задачей, которая перед ним ставилась, была оптимизация движения транспорта между различными подразделениями холдинга. Но сейчас, когда эти подразделения оказались по разные стороны фронта, повседневной рутиной менеджера стали переговоры — Рыбалкину приходится попеременно общаться то с добровольческими батальонами и ВСУ, то с разношерстными войсками ДНР.

— Однажды ушел Рыбалкин на переговоры на ту сторону и долго не выходил на связь, — рассказывает Руслан Колесов. — Час не выходил, второй. Мобильный его молчал, но затем трубку вдруг взял незнакомый человек, который представился бойцом батальона «Восток». Стали выходить на их руководителей и выяснять, что с нашим менеджером. Нам отвечают, мол, влип ваш Рыбалкин. В общем, они думали, что взяли шпиона. Долго не хотели отдавать. У них там какие-то премии за пленного шпиона дают. Но когда все прояснилось, отпустили. Ох, долго он потом отходил от пережитого.
В гостях на АКХЗ побывал журналист «Вести. Репортёр» Глеб Простаков (фото) - фото 4

В условиях военного времени страдает заводская дисциплина: не каждый рискнет оставаться на рабочем месте под обстрелом

Звездное небо

Крыша и стены склада установки грануляции пека испещрены десятками отверстий от разорвавшейся мины.

— Я называю это место «звездным небом». Здесь, как в планетарии, можно помечтать и на минуту забыть о происходящем.

Алексей Бобырь, замначальника по производству, безвылазно сидит в Авдеевке с 28 июля, когда город заняли ВСУ и добровольческие батальоны.

— После того как рядом с моим домом упал «Град» и из окон вылетели стекла, я собрал семью и вывез в Павлоград, а сам вернулся сюда.

— Как это — работать под обстрелом?

— За последнее время трое наших сотрудников умерли от сердечно-сосудистой недостаточности. Каждый раз, как прилетает, жизнь укорачивается. Здесь тот чемпион, кто жив, а не у кого производительность выше.

Хваленая заводская дисциплина разбивается о реалии войны. Даже директор не может заставить сотрудника оставаться на рабочем месте под обстрелом. Нервы сдают у многих. Смолоперегонный цех находится в самом центре завода. Две из четырех цистерн со смолой выгорели дотла, когда крышу одной из них сорвало снарядом. Многочисленные отверстия, проделанные его осколками в третьей цистерне, тщательно обведены мелом — будут ремонтировать.

— В этом цехе работал молодой парень, очень перспективный механик. Однажды он стоял на эстакаде, когда неподалеку упал снаряд. Нервы не выдержали — написал заявление, — рассказывает Алексей. — А вскоре уволился начальник цеха, забрал семью и уехал куда подальше.

— Кто тогда остался работать в цехе?

— Тот, кто не боится. Или тот, кому все равно.

— А как же квалификация, опыт, знания?

— Сейчас главная строчка в резюме та, где написано «не боюсь». Пусть даже это неправда.

Сегодня Авдеевский коксохим работает на треть мощности, выдавая 3–4 тысячи тонн кокса в сутки вместо положенных 10–12 тысяч. Часть персонала сидит дома на две трети зарплаты: людей время от времени вызывают на завод, чтобы понять, что они все еще в городе. Работы в Авдеевке почти нет, но идти на завод некому — молодежь из города выехала первой.
В гостях на АКХЗ побывал журналист «Вести. Репортёр» Глеб Простаков (фото) - фото 5

Волшебная дудочка

— Обстреливают регулярно, но так, чтоб я на асфальте мордой вниз лежал — такого давно не было, — делится впечатлениями от пережитого этим вечером Андрей.

Мой сосед по палате — строительный подрядчик, на огромном предприятии для него всегда найдется работа, даже в войну. Мы ночуем в заводской медсанчасти, а не в гостинице, по соображениям безопасности — отсюда 100 метров до бомбоубежища. Перед палатой в качестве ликбеза для пациентов на доске висит объявление: «Грипп убивает больше людей, чем прививки от него». Я точно знаю, что в Авдеевке убивает людей больше, чем грипп и прививки вместе взятые.

С понедельника по пятницу Андрей живет в Авдеевке, а на выходные уезжает домой, в Донецк. Жена в Крыму, дочь в Краматорске, сестра в Запорожье. Так безопасней.

— До чего страну довели. И все ведь по дурости, — уверен Андрей. — Есть у меня сосед, Виктором Федоровичем зовут — поделом ему. Работал он шахтером, а теперь пенсионер. Пенсия хорошая, 9 тысяч грн получает. Так нет, пошел голосовать за ДНР. То есть ты не 9 тысяч хочешь, а 15 или 20? — спрашиваю я его. Что тебя не устраивает? Взял карточку, сунул в банкомат, получил девяточку — ни задержек тебе, ни проблем. А в ответ тишина. Не понимаю я этих людей.

— Хочется, чтоб все это поскорей закончилось, — вздыхает Андрей. — Чтоб уже или Украина, или ДНР. Что это за война такая? Никто никуда не движется, не отступает и не наступает, только знай себе долбят «Градами» и минометами по друг дружке и по городу. А еще лучше, чтоб, как в сказке про Нильса и диких гусей: подудел в дудочку и все это исчезло, как и не было.

В приемном отделении после тяжелого трудового дня собрался немногочисленный персонал медсанчасти. На рюмку коньяку приглашают и нас.

— Завтра снова 15–20 человек попросят расчет, — сетует терапевт Марина Юрьевна. — После каждого массированного обстрела обязательно кто-то увольняется. Где это видано, чтобы люди со смены шли, а они «Градами» долбили. Не каждый такое выдержит.

Вечерняя канонада к ночи затихла. Но небо за окном то и дело отсвечивает оранжевым заревом.

— Что это? — интересуюсь я.

— Не очкуй, парень, — весело подмигивает стоматолог Оксана Витальевна. — Этот цвет мы любим — значит, батарея работает.

— Когда дым из трубы повалил после простоя, я заплакала — вскидывает руки Зинаида Петровна из регистратуры. Пусть не будет света и воды, но только завод чтоб работал.

Света в Авдеевке не было два с половиной месяца, а воды — четыре месяца. Техническую воду жителям доставляли с коксохима. Плюс гуманитарная помощь не давала совсем загнуться. Все это время город жил в каменном веке, потеряв за несколько месяцев до половины своих жителей. Все, кто хотел, уже уехали.
В гостях на АКХЗ побывал журналист «Вести. Репортёр» Глеб Простаков (фото) - фото 6

За время боевых действий в городе пострадало около полутысячи частных и многоквартирных домов

9-й квартал

Район многоэтажной застройки Авдеевки «9-й квартал».Он сильно пострадал в ходе недавнего обстрела. Снаряды попадали во дворы, в жилые дома, в отдельные квартиры и подъезды.

— Саша, красиво? — молодая женщина выглядывает из того, что раньше было окном. Оконный проем заколачивает деревянной плитой мужчина, стоящий в люльке крана. За разбитым окном просматриваются полка с книгами и кактус.

— Гламурно, — отвечает снизу Саша. Женщина улыбается.

Квартирам на первом этаже повезло меньше. Снаряд разорвался в пяти метрах от дома, изувечив дерево и старенький «Форд-Сиерра». Внешние стены нескольких квартир продырявлены насквозь.

— Только стекла пострадали? — спрашиваю я мужичка, который, не дожидаясь крана, пытается сам заколотить свое окно изнутри.

— Ага. А у соседа еще унитаз разорвало. Не выдержал напряжения, — находит он повод пошутить. Похоже, юмор здесь популярное лекарство от депрессии.

Жители микрорайона вывалили на улицу. Все обсуждают вчерашний обстрел, обмениваются последними новостями, соболезнуют и ищут помощи. Одна из самых популярных тем — попадание снаряда в дом по улице Чапаева.

— Ну не мог он прилететь со стороны ДНР. Это вам скажет любой, кто знает Авдеевку, — убеждает меня один из жителей района. — Не летают снаряды зигзагами. Не ветром же его сдуло, в самом деле!

Осмотр района заканчивается, когда агрессивно настроенные местные мужики подходят поинтересоваться, что мы здесь делаем.

— Уезжайте, ребята! Уезжайте скорей! — кричит, распознав в нас журналистов, один из них, одетый в тужурку. — Сейчас стрелять начнут! Каждый раз, как вы здесь, начинается…

У местных есть поверье: приехали журналисты — жди обстрела. Так уже было накануне, когда нагрянули телевизионщики, а в Авдеевке тут же начались обстрелы. Выглядело все так, будто стреляют для создания картинки. По крайне мере именно так подумали авдеевцы.
В гостях на АКХЗ побывал журналист «Вести. Репортёр» Глеб Простаков (фото) - фото 7

«Звездное небо» Алексея Бобыря — новая форма заводского визуального искусства

Где нам жить хорошо

На следующий день после обстрела в город приехал губернатор Донецкой области Александр Кихтенко. По Авдеевке пополз слух о принудительной эвакуации жителей. Мол, переговоры в Минске сорваны и вот-вот начнется наступление войск ДНР. Город забурлил, едва не началась паника. Но вскоре слух развеяли. Оставив местной больнице лекарств, губернатор попрощался и был таков.

В кабинете мэра Авдеевки Юрия Черкасова полумрак. В исполкоме, как и в половине Авдеевки, нет света. Передо мной пожилой, уставший от жизни человек. Кажется, он давно тяготится своими обязанностями, а высокая должность совсем не в радость.

— 28 июля в Авдеевку вошли украинские войска. У нас здесь ни прокурора, ни милиции, ни казначейства не было. Сижу один с печатью в своем кабинете в обстреливаемом исполкоме — могу выдавать справки о рождении и смерти, больше ничего.

Приход украинских военных принес немало безрадостных минут городскому голове. Все в Авдеевке пересказывают одну и ту же историю: пришли к мэру ребята из «Правого сектора», бросили в подвал. Отобрали служебную «Волгу» и личную «Шкоду». Подвесили вверх тормашками — выпали ключи от дачи. Поехали на дачу, перетрясли весь дом. Уже через день мэра из подвала вызволили, но даже сейчас Черкасов наотрез отказывается вспоминать тот день.

— Кто будет заниматься восстановлением пострадавших домов и квартир? — спрашиваю я градоначальника.

Мэр уныло вздыхает.

— У города на это денег нет. Сейчас этим по мере возможностей занимается завод. А должно заниматься государство. Кабмин нас все завтраками кормит, мол, сейчас будет программа восстановления Донбасса. А людям жилье нужно здесь и сейчас… Спросите меня, что это за место, — вдруг оживляется мэр.

— Что это за место? — повинуюсь я.

— Думаете, это зона АТО? Нет, что вы! Уже месяц, как с Авдеевки сняли статус города, который находится в зоне. Вы, дескать, полгода как освобождены. А то, что Авдеевку бомбят каждый божий день, так это не в счет, — лицо Черкасова подрагивает.

— Я вообще очень историю люблю, — успокаивается затем мой собеседник. — Вот была Австрийская империя, и вдруг подконтрольная ей Венгрия начала бузить. Что сделал император Франц-Иосиф I? Пошел на нее войсками? Нет. Стал усмирять силой? Тоже нет. Он поехал в Будапешт и короновался повторно уже как король Венгрии, которой дали все права, которых она хотела. И объединенная Австро-Венгрия счастливо просуществовала до Первой мировой войны. Почему то же самое не может сделать Украина?

— Вы думаете должна?

— Не знаю. Знаю только, что мы должны во что бы то ни стало сохранить экономические связи. Чтоб предприятия работали, а люди получали зарплату. Потому что, если этого не будет, не важно, чьей будет земля — она будет пустой и никому не нужной.

***

К моменту верстки номера в Донбассе продолжалось соблюдение относительного перемирия. Тяжелую артиллерию отвели в глубь территорий противоборствующих сторон. Пусть мы описали последние дни войны. 

В гостях на АКХЗ побывал журналист «Вести. Репортёр» Глеб Простаков (фото) - фото 8

В гостях на АКХЗ побывал журналист «Вести. Репортёр» Глеб Простаков (фото) - фото 8

Якщо ви помітили помилку, виділіть необхідний текст і натисніть Ctrl + Enter, щоб повідомити про це редакцію
#АКХЗ #Муса Магомедов #Авдеевка #Вести.Репортер
live comments feed...