Жизнь АКХЗ – на страницах старейшей газеты Франции Le Figaro

В начале июня журналисты старейшей французской газеты Le Figaro побывали на Авдеевском коксохимическом заводе, чтобы рассказать миру о тех условиях, в которых находятся мирные труженики Донбасса.

Автор текста – Арно де ла Гранж (перевод):

Печи Авдеевского завода под огнём войны на Донбассе

Из огромных печей, оказавшихся на огневых позициях, вырываются языки пламени и дымовые газы тревожной окраски. «Такого быть не должно, но снаряды повредили установки охлаждения воды. Поэтому не удаётся поддерживать нужную температуру», - говорит Муса Магомедов, приветливый директор завода, входящего в состав украинской металлургической группы «Метинвест». Расплавленная лава и раскалённый уголь переливаются в ковши. А мрачные машины, кажущиеся монстрами из-за стали и ржавчины, перемещают их с адским шумом. Немного дальше от труб, перетянутых плохонькими бандажами, исходит пар. «И такого быть не должно…»

Под огнём самый большой завод по производству кокса в Европе. К несчастью четырёх тысяч рабочих, Авдеевка расположена на линии фронта между украинской армией и пророссийскими сепаратистами. Под контролем Киева, но в зоне стрельбы из лагеря противника. Это сердце Донбасса, угольная территория, а сегодня и территория войны. С холма возле завода, на расстоянии километров десяти, виден Донецк и его аэропорт. Бои здесь ведутся ежедневно, и каждый день гибнут солдаты и мирные жители.

Слышны приглушенные взрывы. Рабочие снова прячут головы под жёлтыми касками. «Это ракетные установки «Град», я уже научился их определять», - говорит Муса. Сказал сдержанно, как инженер, который привык по любому поводу иметь свое мнение. «По крайней мере, сейчас это было в нашу сторону…».

Двадцать пять обстрелов

Статья в Фигаро

Авдеевский завод начал работу в 1963 году. Тогда в его строительстве участвовали сорок тысяч рабочих со всего Советского Союза. До начала всех событий завод производил 45% кокса в Украине. А сейчас из-за разрушений и проблем в сфере логистики он работает только на 50% своих мощностей. Сегодня завод живёт ещё и ради обеспечения четырёх крупных сталелитейных заводов Украины. В прошлом году, когда АКХЗ пришлось остановить работу на 27 дней из-за того, что во время боёв были повреждены системы подачи воды и электричества, цена на кокс в Украине взлетела на 20%.

Авдеевка - «моно-город», полностью ориентированный на работу завода, - сейчас насчитывает не более 8 000 жителей из 35 000. Прошлым летом завод пережил более двадцати пяти обстрелов. «Три дня назад мы насчитали 31 попадание», - рассказывает один рабочий. В тот день залпом убило молодого работника 25-ти лет, а двоих ранило. Проходы побиты смертельными цветами миномётных снарядов. Толщина пробитого

бетонного потолка в одном цехе даёт представление о том, какой был использован калибр. Стена с потрясающей советской живописью изрешечена осколками. Один рабочий, а в свободное время - художник, изобразил на ней взятие Сапун-горы под Севастополем в мае 1944-го года. В соседнем здании через созвездия дыр видно небо. «Вот это наш планетарий»,- не без грусти сострил бригадир.

«Сейчас я сплю на заводе»

На заводе четыре подземных убежища. Под кабинетами администрации находятся две тяжелые бронированные двери, ведущие к трёхуровневым убежищам. «Это было построено во время холодной войны, - объясняет Муса, - и вот теперь пригодилось…» Сюда снесли столы и запасные компьютеры. А также раскладушки. Здесь, в маленьком холодном кабинете без окон, Аня живёт постоянно. Она отвечает за центральную телефонную связь на случай тревоги. «Сейчас я сплю на заводе, - говорит 28-летняя девушка, - из-за обстрелов возвращаться домой стало слишком опасно…» Помощник директора Татьяна предпочитает возвращаться к себе домой. Однако несколько месяцев назад снаряд попал и в её квартиру, а она сама получила серьёзные ранения. Татьяна показывает шрамы, которые расчерчивают её руки и ноги.

Звук боя усилился и пошёл по равнине. Но Муса Магамедов держится за свое дело с упорным профессионализмом, вызывающим в военной зоне чувство восхищения. «Нам бы три недели без стрельбы, чтобы починить наши повреждения, - говорит он, - но такой возможности не было…». Стекла в кабинетах разбиты, вместо них – плёнка. «Заказали новые, - говорит он, - надеюсь, что скоро дождусь момента, когда их можно будет вставить…»